Роль Пинской речной военной флотилии в обороне Пинска в конце июня – начале июля 1941 года

Пинская речная военная флотилия начала создаваться согласно приказу Народного комиссара Военно-Морского Флота Союза Советских Социалистических Республик адмирала (соответствует армейскому званию «генерал-полковник») Николая Герасимовича Кузнецова за № 00184 от 17 июня 1940 года на базе расформированной Днепровской речной военной флотилии[1] с главной базой в городе Пинске и тыловой в городе Киеве. Командующим этой флотилии был назначен капитан 1 ранга (позднее контр-адмирал) Дмитрий Дмитриевич Рогачёв. Начальником штаба Пинской флотилии был назначен капитан 2 ранга Г.И. Брахтман, военным комиссаром – полковой комиссар Г.В. Татарченко, затем – бригадный комиссар И.И. Кузнецов, начальником тыла – капитан 1 ранга П.А. Смирнов. Флотилия непосредственно подчинялась наркому ВМФ СССР адмиралу Н.Г. Кузнецову, а оперативно – командующему войсками Западного особого военного округа (с первых дней Великой Отечественной войны был преобразован в Западный фронт) генералу армии Д.Г. Павлову, согласно постановлению Комитета обороны Совета Народных Комиссаров СССР от 21 апреля 1938 года. В нём было сказано, что все военно-морские флоты и флотилии на военное время должны были передаваться в оперативное подчинение сухопутному командованию.

К началу Великой Отечественной войны речные силы флотилии, кроме вспомогательных судов (госпитальное судно «Каманин», понтоны, буксиры, плавбазы, санитарные транспорты, газоходы и т.д.) и двух штабных кораблей состояли из 49 боевых кораблей и катеров. Личный состав насчитывал в своих рядах 2300 краснофлотцев и командиров,[2] которые несли службу на кораблях и береговых частях флотилии. Боевая предвоенная подготовка кораблей и береговых частей флотилии, согласно приказу Д.Д. Рогачёва, была направлена на отработку тем оперативных и тыловых игр, отрядных учений флотилии и совместных учений с Красной Армией. Так, в приказе за № 002 от 14 января 1941 года он нацелил вверенную ему флотилию на ближайшую задачу: «Боевую подготовку всех соединений Пинской флотилии целеустремить на отработку тем оперативных и тыловых игр, отрядных учений флотилии и совместных учений с Рабоче-Крестьянской Красной Армией. Неудовлетворительно проведённые учения, после разбора и указаний, проводить повторно. При совместной работе с частями Красной Армии особое внимание обратить на поднятие техники и культуры десантного дела, а также переправ, на беспрерывную и надёжную связь с взаимодействующими частями».[3]

Но части и подразделения Пинской флотилии, сформированные во второй половине 1940 года, перед войной проходили стадию боевого слаживания и лишь начали отрабатывать вопросы взаимодействия с сухопутными войсками. Именно по этой причине совместных учений с этими войсками, а также различных игр было проведено мало. Например, в одном из таких мероприятий – армейской полевой поездке, состоявшейся в конце мая 1941 года, участвовала и Пинская флотилия. В ходе проигрыша на картах наступательной операции из района Пружан в направлении Бреста 28-й стрелковый корпус наступал во взаимодействии с Пинской военной флотилией».[4]

А с 6 по 17 июня 1941 года было проведено совместное учение Пинской речной военной флотилии и сорок второй стрелковой дивизии 4-й армии в районе Кобрин – Брест на тему: «Огневое сопровождение наступающей дивизии», о чём писал в своём отчёте «О боевой деятельности Пинской военной флотилии 22 июня – 10 июля 1941 года» её начальник штаба капитан 2 ранга Г.И. Брахтман.[5]

Решение советского военного командования о развёртывании военной флотилии на Припяти и её притоках с главной базой в городе Пинске в июне 1940 года, на наш взгляд, было, безусловно, правильным, о чём свидетельствует Виссарион Виссарионович Григорьев: «Хоть и нешироки, немноговодны были здешние реки – и Пина, и Ясельда, огибающая город с другой стороны, расположение их позволяло флотилии активно содействовать войскам, обороняющим этот приграничный район. Тем более что местами можно было продвигаться только по воде – вокруг раскинулись массивы непролазных пинских болот».[6]

Было ли для Советского Союза нападение гитлеровской Германии внезапным? На этот вопрос нельзя ответить одним словом: да или нет. Дело в том, что начиная с 1933 года, то есть с момента прихода Адольфа Гитлера в Германии к власти, многое делалось для того, чтобы укрепить оборону советской страны, народ которой работал самоотверженно. Рабоче-Крестьянская Красная Армия и Рабоче-Крестьянский Красный Флот готовились к отпору любого врага, кем бы он ни был. Личный состав Вооружённых Сил Союза Советских Социалистических Республик обладал высокими морально-политическими качествами, в подавляющем большинстве был готов ценой жизни отстоять свободу и независимость своей Родины. То, что вооружённая схватка с гитлеровской Германией неизбежна в ближайшем будущем, понимали все. Тем не менее, для Рабоче-Крестьянской Красной Армии и советского народа война оказалась во многом неожиданной. Почему? Надеялись, что Германия ещё будет соблюдать договор о ненападении, подписанный с Советским Союзом в ночь с 23 на 24 августа 1939 года, а также полагали, что для Германии война на два фронта немыслима. Однако расчёты советского политического руководства на то, что, как минимум, до 1942 года удастся воспрепятствовать вовлечению СССР в войну, оказались, к сожалению, несостоятельными.[7]

Военный удар нацистской Германии по СССР был нанесён на трёх главных стратегических направлениях (Ленинград, Москва, Киев) с задачей окружить, а затем уничтожить части Красной Армии приграничных военных округов, танковыми группами вклиниться вглубь территории, чтобы предотвратить создание новых оборонительных рубежей и выйти на линию Архангельск – Астрахань. Для нападения на СССР были созданы три немецкие группы армий: «Юг» (командующий – фельдмаршал Карл Рудольф Герд фон Рундштедт), которая должна была наступать южнее Припятских болот; «Центр» (командующий – фельдмаршал Федор фон Бок; личный состав этой группы насчитывал один миллион четыреста пятьдесят пять тысяч девятьсот человек[8]), наступавшая между Припятскими болотами и Сувалки; «Север» (командующий – фельдмаршал Вильгельм Йозеф Франц фон Лееб), которая сосредотачивалась в Восточной Пруссии. «Эти три группы армий, – вспоминает бывший командующий второй танковой группы, входившей в группу армий «Центр», генерал-полковник Гейнц [9] Гудериан, – должны были наступать по территории России с задачей прорвать оборону русских войск, расположенных близ границы, окружить их и уничтожить. Танковые группы должны были проникнуть вглубь территории России, чтобы предотвратить создание новых оборонительных рубежей. Направление главного удара не было определено. Три группы армий имели примерно одинаковые силы, хотя в состав группы армий «Центр» входили две танковые группы, а в состав групп армий «Юг» и «Север» только по одной».[10]

Согласно плану «Барбаросса», утверждённого Гитлером в декабре 1940 года, главные силы групп армий «Центр» и «Юг» должны были объединить свои усилия на восток от поймы реки Припять, оставляя в стороне почти стокилометровый «Припятский полесский коридор».[11] Бывший генерал-майор немецких войск А. Филиппи свидетельствует в своей книге: «В штабе группы армий “Центр” перед началом кампании также состоялся обмен мнениями по вопросу об оперативном значении Припятской области. Сначала собирались её вообще обойти, ограничившись высылкой с линии автомагистрали Брест – Слуцк усиленной разведки на юг, в сторону болот. Но затем, учитывая более благоприятные условия для операции своих войск, штаб группы армий “Центр” без особых колебаний решил выделить небольшие силы для действий в Припятской области, которых хватило бы для сковывания противника с фронта, поскольку болотистый район, отошедший в полосу наступления этой группы армий, был сравнительно узким. Для этой цели выделили сначала I кавалерийскую дивизию, затем решили выслать корпус в составе 2 пехотных дивизий, которым надлежало продвигаться вдоль железнодорожной линии, ведущей через Пинск на Гомель».[12]

Следует сказать, что Советское правительство имело сведения о нападении. Около 11 часов вечера 21 июня 1941 года по Московскому времени Народный комиссар обороны СССР маршал С.К. Тимошенко вызвал к себе Народного комиссара Военно-Морского Флота СССР адмирала Н.Г. Кузнецова, который через несколько минут вместе с заместителем начальника Главного морского штаба контр–адмиралом В.А. Алафузовым прибыл в кабинет маршала, где кроме него находился начальник Генерального штаба генерал армии Г.К. Жуков. С.К. Тимошенко, не называя источников, предупредил о возможном нападении Германии на Советский Союз, а Г.К. Жуков показал Н.Г. Кузнецову и В.А. Алафузову телеграмму, в которой подробно излагалось, что следует предпринять войскам в случае нападения Германии. Но непосредственно флотов телеграмма не касалась. Пробежав её текст, Н.Г. Кузнецов спросил, разрешено ли в случае нападения применять оружие и, получив утвердительный ответ, приказал контр–адмиралу Алафузову: «Бегите в штаб и дайте немедленно указание флотам о полной фактической готовности, то есть о готовности № 1.[13] Бегите!».[14]

Этот приказ касался не только флотов, но и флотилий, так как все морские, озёрные и речные флотилии, как мы уже знаем, непосредственно подчинялись Народному комиссару Военно-Морского Флота СССР адмиралу Николаю Герасимовичу Кузнецову.

В 0 часов 10 минут 22 июня Народный комиссар Военно-Морского Флота СССР адмирал Н.Г. Кузнецов подписал директиву следующего содержания:

«Экстренно

Военным советам 1) Краснознамённого

Балтийского Флота, 2) Северного Флота,

3) Черноморского Флота

 Командующему Пинской флотилии

Командующему Дунайской флотилии

 В течение 22.6 –– 23.6 возможно внезапное нападение немцев. Нападение может начаться с провокационных действий.

Наша задача не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно флотам и флотилиям быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

Приказываю перейти на оперативную готовность № 1, тщательно маскировать повышение боевой готовности. Ведение разведки в чужих территориальных водах категорически запрещаю.

Никаких других мероприятий без особого распоряжения не производить.

0 ч 10 мин 22 июня 1941 г. [15]

Следовательно, в невероятно тяжёлых условиях, когда до нападения фашистской Германии на СССР оставались считанные часы, Н.Г. Кузнецов сделал всё, что от него зависело, чтобы подготовить вверенные ему флоты и флотилии к достойному отпору агрессора. Современный российский исследователь Олег Сергеевич Смыслов правильно пишет в своей книге по этому поводу: «…одному адмиралу Кузнецову удалось тогда осуществить невозможное. Прямо из кабинета Тимошенко он дал указание отправить установленным паролем на флоты и флотилии о немедленном переходе на оперативную готовность № 1. То есть, приказал занять полную боевую готовность сил флота к применению оружия. Директива наркома ВМФ № 3Н/87 была отправлена в 23.50 (21 июня 1941 г., время московское – прим. авт.). Но дело ещё и в том, что в повышенной боевой готовности (№ 2) Военно-Морской Флот уже находился ещё с 19 июня 1941 г. Более того, когда Кузнецов вернулся в свой кабинет, он обзвонил всех командующих и лично сам перевёл флоты и флотилии на оперативную готовность номер один. То есть ещё раз подстраховался, не дожидаясь получения телеграммы».[16]

Безусловно, Н.Г. Кузнецов поступил, по словам всё того же Олега Сергеевича Смыслова: «…в высшей степени профессионально, абсолютно в соответствии со своим воинским званием и занимаемой должностью. Проявив необходимую твёрдость, он сумел взять на себя тот непосильный, как оказалось это для иных, груз ответственности. В результате отсутствие штампов и изобретательность в ускорении принятия решения сыграли свою, самую, что ни на есть, положительную роль. ВМФ избежал катастрофы 22 июня 1941 г.».[17] То есть, не потерял ни одного корабля в первый день войны. В этом и состоит огромная заслуга народного комиссара ВМФ СССР адмирала Николая Герасимовича Кузнецова.

Поэтому Пинская речная военная флотилия, как, впрочем, и весь Рабоче-Крестьянский Красный Флот, не была застигнута врасплох этим нападением. 22 июня 1941 года корабли Пинской флотилии, отстреливаясь от немецких самолётов, двигались по направлению к Бресту для выполнения боевой задачи: установить связь с 4-й армией Западного фронта и оказать содействие её частям. Утром 23 июня 1941 года корабли передового отряда под флагом начальника штаба флотилии капитана 2 ранга Г.И. Брахтмана прибыли к Кобрину, а основные силы флотилии под флагом её командующего контр–адмирала Дмитрия Дмитриевича Рогачёва в это время находились в Днепровско-Бугском канале, в шестнадцати – восемнадцати километрах от Кобрина. Разведка, посланная с кораблей передового отряда, установила, что в городе находятся разведывательные и передовые отряды противника. Связь с командованием 4-й армии командующему флотилией установить не удалось: севернее и южнее Днепровско-Бугского канала в это время находились лишь разрозненные, отходившие от Бреста части этой армии. По словам Е.Г. Баженова, отступающие из Бреста военнослужащие 4-й армии доложили, что следующий шлюз на канале открыт немцами.[18] Вода уходила из канала, и флотилия могла вскоре, оказавшись на мели, попасть в руки врага. Поэтому командующий Пинской речной военной флотилией контр-адмирал Дмитрий Дмитриевич Рогачёв, разобравшись в обстановке, принял правильное и единственно возможное в тех условиях решение. Он приказал кораблям вверенной ему флотилии немедленно возвращаться назад, в реку Пина, чтобы занять оборону западнее Пинска.[19]

Бывший начальник штаба 4-й армии Западного фронта генерал-полковник Л.М. Сандалов в одной из своих книг писал: «Пинская военная флотилия передовым отрядом вышла в район Кобрина, но связи, ни со штабом армии, ни с соединениями 28-го стрелкового корпуса не установила».[20] На следующий день, 23 июня 1941 года, по словам всё того же Сандалова: «…прибыл вызванный в Дрогичин военный комиссар Пинского облвоенкомата, который сообщил… о Пинской военной флотилии, что она рассредоточена вдоль водных магистралей восточнее и западнее Пинска, но связи ни с кем не имеет».[21]

23 июня 1941 года в 00 часов 00 минут по Московскому времени в Пинской флотилии была объявлена общая мобилизация. Части 42-й и 6-й стрелковых дивизий отходили на Картуз-Берёзу. Советских сухопутных войск, за исключением небольших разрозненных групп, отступавших из города Кобрин вдоль Днепровско-Бугского канала на восток, не было. Охрана шлюзов этого канала отсутствовала.

Утром этого же дня передовой отряд Пинской речной военной флотилии под флагом её начальника штаба капитана 2 ранга Г.И. Брахтмана подошёл к городу Кобрин с целью поддержки фланга 28-го стрелкового корпуса. Но установить связь с взаимодействующими частями этого корпуса флотилия так и не смогла.

Основные силы Пинской флотилии под флагом её командующего контр–адмирала Дмитрия Дмитриевича Рогачёва также шли в город Кобрин. Но в полдень Г.И. Брахтман получил от Д.Д. Рогачёва приказ: «7 и 8 шлюзы открыты, вода падает. Отхожу с кораблями в Пинск, отвожу баржи с топливом за Пинск, вам отходить последним». [22]

Канал мелел. Начальник штаба Пинской флотилии капитан 2 ранга Г.И. Брахтман прекрасно понимал, что эти шлюзы открыли немецко-фашистские захватчики. И если сейчас не предпринять срочных необходимых мер, то корабли могут сесть на мель и приказ Дмитрия Дмитриевича Рогачёва о возвращении в Пинск не будет выполнен. Конечно, экипажи кораблей будут прилагать неимоверные усилия, чтобы снять их с мели, но где гарантия того, что противник не захватит эти корабли в качестве трофеев, когда они будут ещё сидеть на мели? Такой гарантии ему никто не мог дать. Поэтому Г.И. Брахтман, как бы ему тяжело не было, отдал приказ затопить три баржи так, чтобы они легли именно поперёк канала, а не иначе. Этот приказ моряки выполнили без промедления. В результате затопленные баржи задержали падение воды и, тем самым, предотвратили посадку кораблей на мель.

Во второй половине дня 24 июня 1941 года корабли Пинской речной военной флотилии сосредоточились в Пинске. Не имея связи с частями и подразделениями Рабоче-Крестьянской Красной Армии, флотилия действовала самостоятельно.

25 июня 1941 года в 14 часов 10 минут по Московскому времени командующий Пинской флотилией донёс Народному комиссару Военно-Морского Флота СССР о том, что окружные склады в Пинске были взорваны. В ответ адмирал Николай Герасимович Кузнецов приказал организовать оборону города Пинска силами Пинской речной военной флотилии и прибывших туда армейских частей.

В этот же день мониторы и бронекатера (сокращённо БКА) флотилии стали на позициях с целью обороны Пинска: «Житомир», «Бобруйск» и четыре БКА – в двух километрах выше Пинска, а «Смоленск», «Винница», «Витебск» и пять бронекатеров – ниже Пинска. В обороне города принимали также участие рота морской пехоты, стрелковый батальон, танки, полевые орудия и зенитный дивизион, ощущавший недостаток в боезапасе в снарядах калибра тридцать семь и сто двадцать семь миллиметров.

Более того, в дополнение к этому приказу начальник Генерального морского штаба телеграммой за № 170 от этого же дня передал приказание от имени адмирала Н.Г. Кузнецова о том, что флотилии в случае крайней необходимости разрешается отходить в полном порядке. Командующий флотилией взял на себя наведение порядка в Пинске, поручив начальнику штаба организацию обороны города.[23]

26 июня 1941 года Пинская флотилия вела боевые действия по обороне Пинска. Авиация противника наносила интенсивные удары по кораблям в районе Пинск и Лунинец, причём флотилия никаких повреждений не имела.

В этот же день флотилии удалось установить связь с 75-й стрелковой дивизией 4-й армии Западного фронта. Но эта дивизия, сильно потрёпанная в боях, только на следующий день начала отход из приграничного Малоритского района, прорвав по пути вражеское окружение. Она шла на Пинск сложным, кружным путём, поскольку прямой путь вдоль Днепровско-Бугского канала был перекрыт врагом. Вначале эта дивизия дошла до украинского города Сарны, а уже оттуда направилась к Пинску. Это заняло несколько дней. В предыдущих боях она израсходовала почти все снаряды и патроны, запасы которых её опытный и волевой командир генерал-майор С.И. Недвигин рассчитывал пополнить в Пинске.

27 июня 1941 года ядро, то есть, основные силы, флотилии находились в Пинске, а передовой отряд — в районе населённого пункта Дубой. В этот же день начальник Генерального морского штаба сообщил контр-адмиралу Дмитрию Дмитриевичу Рогачёву о том, что части Красной Армии оказывают упорное сопротивление противнику в районе Янов, и потребовал установить с ними связь, чтобы совместно вести боевые действия.

28 июня 1941 года. Все попытки командования Пинской речной военной флотилии установить связь со штабами 4-й армии и Западного фронта не увенчались успехом. До сих пор не было известно даже местонахождения командного пункта штаба 4-й армии. В этот день немецко-фашистские войска заняли столицу БССР город Минск и Бобруйск. А в ночь с 27 на 28 июня 1941 года фашистские танки вошли в город Пинск. В 03 часа 00 минут по Московскому времени части Пинского гарнизона отошли на Лунинец.

В 04 часа 40 минут по Московскому времени начальник Генерального морского штаба телеграммой за № 8/113 потребовал от командующего Пинской речной военной флотилией контр-адмирала Дмитрия Дмитриевича Рогачёва:

1) принять командование над частями Красной Армии в районе Пинск – Лунинец;

2) организовать оборону этого района;

3) выслать представителя в район Янов с целью договориться с частями Красной Армии о совместных действиях.

Одновременно он сообщил, что командованию фронтом было приказано выслать к командующему Пинской флотилией ответственного командира для принятия командования частями Красной Армии в указанном районе.

В 09 часов 00 минут по Московскому времени личным составом флотилии были взорваны склады невывезенного имущества в городе Пинск, а корабли отошли в район Лунинец для взаимодействия с частями Красной Армии.

Как впоследствии выяснилось, Пинск был оставлен преждевременно. Дело в том, что 28 июня 1941 года в ближайших окрестностях Пинска, на большаке, ведущим в тогдашний районный центр Пинской области Логишин, появился взвод разведки 293-й пехотной дивизии вермахта на лёгких танках. Но этот взвод разведки, несмотря на наличие у него танков, в бою 28 июня был разгромлен из засады партизанским отрядом под командованием Василия Захаровича Коржа (псевдоним «Комаров»). Это был первый партизанский бой на территории нашей республики в Великую Отечественную войну. Гитлеровцы не смогли или не захотели тогда занять Пинск, покинутый почти всеми его защитниками. Но винить в этом Пинскую флотилию мы не имеем никакого права, так как она выполнила требования начальника Генерального морского штаба, изложенные в вышеприведённой телеграмме за № 8/113.

29 июня 1941 года. В 04 часа 00 минут по Московскому времени в ответ на телеграмму № 8/113 командующий Пинской флотилией донёс начальнику Генерального морского штаба, что он в течение 24 – 25 июня фактически командовал обороной района Пинск – Дрогичин, охраняя важнейшие объекты и снабжая части и танки боезапасом и топливом до их отхода; 25 июня прибыл в Пинск представитель 4-й армии, который с частями отходил на Пинск – Лунинец. «Я посчитал целесообразным взаимодействовать с ним, – писал в этом донесении контр–адмирал Дмитрий Дмитриевич Рогачёв, – и с этой целью придал ему роту морской пехоты».[24]

30 июня 1941 года. В этот день по указанию Генерального морского штаба 46-я отдельная авиационная эскадрилья, которая входила в состав Пинской флотилии, убыла в Киев. А в 19 часов 00 минут по Московскому времени с приходом в Дорошевичи кораблей Учебного отряда (напомним, что в селе Дорошевичи находилась в то время манёвренная база флотилии) боевое ядро (основные силы) Пинской флотилии значительно усилилось. В этот день флотилия продолжала вести оборону города Лунинец.

1 июля 1941 года. В 08 часов 50 минут Московского времени начальник штаба Пинской речной военной флотилии донёс в Генеральный морской штаб, что флотилия обороняла район Лунинец. Других частей в обороне не было. Бронекатерами проводилась разведка в направлении Пинска, а на автомобилях – в направлении Барановичи и Сарны. Возвратившийся делегат штаба флотилии доложил, что в Гомеле шло формирование новых частей. В Житковичах генерал–лейтенант Герасимов предложил кораблям получить задачу в Мозырском укреплённом районе. Учебному отряду флотилии, дислоцировавшемуся в селе Дорошевичи, приказано было связаться с Мозырем и получить задачу.

В этот же день в 21 час 00 минут по Московскому времени в штабе Пинской флотилии была получена телеграмма за № ЗН/129, адресованная Генеральному штабу (далее сокращённо Генштаб) Рабоче-Крестьянской Красной Армии следующего содержания: «Генштаб приказал командующему 21-й армии поставить задачу75 СД (75-й стрелковой дивизии – прим. авт.) по обороне Лунинца и лишь в случае наступления превосходящих сил противника отойти на Мозырский УР (укреплённый район – прим. авт.) и оборонять его».[25]

Следовательно, до 25 июля 1941 года Пинская флотилия действовала самостоятельно, защищая Пинск и его окрестности, хотя, согласно планам довоенного времени, она должна была оперативно подчиняться сухопутным войскам и тесно взаимодействовать с ними. Только 26 июня флотилии, как мы уже знаем, удалось установить связь с 75-й стрелковой дивизией.

2 июля 1941 года кораблям Учебного отряда флотилии была поставлена задача взаимодействовать с Мозырским укреплённым районом. А организованная разведка бронекатеров донесла, что противника в Пинске не было.[26]

3 июля 1941 года Пинская речная военная флотилия вернулась в Пинск для его обороны. Огневые позиции кораблей были выбраны в 20 – 25 километрах западнее Пинска. Корабли Учебного отряда переходили в это время из Мозыря в район Лунинец, имея задачу войти в систему обороны Лунинецкого участка.

В этот же день в 17 часов 30 минут Московского времени Народный комиссар Военно-Морского Флота Советского Союза адмирал Николай Герасимович Кузнецов телеграммой за № 34/144 приказал командующему Пинской флотилии контр-адмиралу Дмитрию Дмитриевичу Рогачёву произвести разведку боем и установить, где находится противник.

Тогда же к Пинску подтянулась отошедшая из-под Малориты 75-я стрелковая дивизия и 20-й мотоциклетный полк 14-го механизированного корпуса. Однако выяснилось, что у 75-й стрелковой дивизии не было боеприпасов и оборонять город ей нечем, а окружные военные склады к этому времени были взорваны.

Поэтому 4 июля 1941 года в 01 час 15 минут по Московскому времени контр-адмирал Д.Д. Рогачёв донёс адмиралу Н.Г. Кузнецову, что 75-я стрелковая дивизия получила задачу от командующего 21-й армией отойти из Пинска и оборонять Лунинец совместно с флотилией. А в 12 часов 30 минут этого же дня разведка бронекатеров Пинской флотилии установила, что передовой отряд противника в составе трёхсот солдат и четырёх – пяти танков занял Пинск.[27]

Следовательно, 75-я стрелковая дивизия и Пинская речная военная флотилия 4 июля оставили Пинск и отошли к Лунинцу по приказу командующего 21-й армией. О паникёрстве и трусости здесь не может быть никакой речи.

5 июля 1941 года Пинская речная военная флотилия была сосредоточена у переправы Лахва в двадцати километрах восточнее Лунинца, чтобы обеспечить огнём отход главных сил семьдесят пятой стрелковой дивизии на Житковичи. Лунинецкий мост после отхода флотилии был взорван. Тылы флотилии, при обеспечении кораблей Учебного отряда, были отведены в район Наровля, в двадцати километрах восточнее Турова.

Но именно события, произошедшие 2 и 3 июля 1941 года, послужили основанием первому секретарю Пинского обкома партии Арсению Михайловичу Минченко поводом для своих донесений в Совет Народных Комиссаров БССР (далее – СНК БССР) и Центральный Комитет Коммунистической Партии (большевиков) Белоруссии (далее – ЦК КП(б)Б), в которых он обвинил красноармейцев и краснофлотцев в трусости, паникёрстве. Так, 8 июля 1941 года секретарь Пинского обкома КП(б)Б Арсений Михайлович Минченко докладывал секретарю ЦК КП(б)Б Г.Б. Эйдинову: «Необходимо… сообщить Вам отдельные детали поведения руководителей некоторых воинских частей. Все части воинские, которые находились в Пинской области и проходили через Пинскую область, никакого боя с противником не принимали, отходили, услышав приближение противника за 40‑60 км. Командующий Пинской военной флотилией контр-адмирал т[оварищ] Рогачёв заявил в обкоме партии, что он из Пинска будет уходить последним, принявши серьёзный бой, а ушёл почти первым из Пинска со своими кораблями, когда противник был на расстоянии 40 км от Пинска»[28].

14 июля 1941 года А.М. Минченко по этому же поводу писал председателю Совета Народных Комиссаров Белорусской Советской Социалистической Республики (сокращённо СНК БССР) И.С. Былинскому: «При отступлении и сдаче г. Пинска немцам находились в г. Пинске и Лунинце 75-я стрелковая дивизия во главе с генералом т. Недвигиным и Пинская военная флотилия – командующий т. Рогачёв. Однако, при наступлении немцев войсками Рабоче-Крестьянской Красной Армии город не оборонялся… означенные части боя не принимали, отступая до прихода немцев. Такое положение продолжалось до 7 июля, – то есть до занятия немцами Пинской области. Такое отношение наших войск по отношению к наступающим незначительным силам немцев без сопротивления для нас становится непонятным»[29].

Но эти докладные, видимо, не возымели никакого действия. Поэтому А.М. Минченко 21 июля 1941 года вновь сообщал Г.Б. Эйдинову: «Бои в Пинской области проходили только в Дрогичинском и Ивановском районах. После занятия немцами Дрогичинского и Ивановского районов воинские части, которые находились в Пинской области, не принимая боя, отступили в направлении Житкович. В Пинске находилась военная флотилия, авиаполк, 75-я стрелковая дивизия, находились некоторые воинские части в Лунинце, Давид‑Городке. Военная флотилия отступила, не принимая боя в Пинске, в таком беспорядке, что оставила на своих складах много материальных ценностей и вооружения, обмундирование, мелкокалиберные винтовки, сумки, кобуры, бельё, продукты и т.д. Генерал-майор 75-й дивизии и военная флотилия, сдав без боя врагу Пинск, Столин, Лунинец... Давид‑Городок, будучи в Житковичах, а враг уже находился в километрах 20-ти от Турова»...»[30].

Однако, Арсений Михайлович Минченко, являясь партийным работником, а не военным специалистом, мог не понять, что Пинская речная военная флотилия, хотя и являлась важным оперативным соединением Западного фронта, однако эффективность её боевых действий во многом зависела от взаимодействия с другими соединениями и частями Красной Армии. Её речные силы и береговые части не могли в одиночку, без поддержки авиации и сухопутных войск, отстоять город. Однако такого взаимодействия в условиях первых двух недель войны достичь было очень трудно, ибо взаимодействовать не было с кем.[31]

Речные военные корабли Пинской флотилии не смогли в одиночку отстоять Пинск в конце июня – начале июля 1941 года по одной простой причине: они ограничены в своих манёврах фарватером реки, то есть тем участком реки, по которому могут двигаться корабли. Им также необходимо иметь на берегу корректировочные посты и группы разведчиков. Покрытый тонкой бронёй боевой речной корабль очень уязвим под огнём врага: достаточно одного, двух, в крайнем случае, трёх прямых попаданий снарядов или мин и судно либо загорится, либо пойдёт ко дну. Именно эти обстоятельства в дальнейшем диктовали тактику боевых кораблей флотилии. Более того, как мы уже знаем, Пинской флотилии и 75-й стрелковой дивизии был отдан приказ командования 21-й армии оставить Пинск. А приказы, как известно, не обсуждаются, а выполняются.

Итог боёв за Пинск подвёл… сам противник. Так, бывший генерал–майор немецких войск А. Филиппи в своём очерке об оперативном значении Припятской области для военной кампании 1941 года свидетельствует: «Вдоль северного края Припятской области в первые дни кампании наступала в восточном направлении из района южнее Бреста 1-я кавалерийская дивизия группы армий «Центр». Очень скоро, однако, этой дивизии пришлось принять севернее и включиться в наступление вдоль шоссе на Слуцк, поскольку в противном случае ей грозила опасность увязнуть в болотах и, кроме того, временами прерывалась всякая связь с ней. Вместо нее вдоль железнодорожной линии на Пинск был брошен 35-й армейский корпус. С большими трудностями и осложнениями он выполнил свою задачу, медленно, шаг за шагом оттесняя упорно сопротивлявшегося противника и сковывая его по фронту»[32].

Это свидетельство врага опровергает ошибочное и необоснованное обвинение краснофлотцев и красноармейцев в «трусости, паникерстве, позорной сдаче без боя Пинска» первого секретаря Пинского обкома партии Арсения Михайловича Минченко, а также всех тех советских, современных зарубежных и отечественных исследователей, которые стремятся отрицать или во что бы то ни стало принизить роль Пинской речной военной флотилии в обороне Пинска в частности и в оборонительных боях летом – осенью 1941 года на реках Белоруссии и Украины в целом.

В июле 2000 года при впадении реки Березина в реку Днепр у деревни Береговая Слобода Глыбокского сельского совета Речицкого района Гомельской области был установлен памятный знак, на котором выгравировано: «Морякам Пинской флотилии. 1941 г.».

_____________________________________________

[1] Центральный Военно-Морской архив Российской Федерации города Гатчина (Ленинградская область, Российская Федерация). Фонд 4887. Опись 1. Лист 1.

[2] Гриф секретности снят: потери вооружённых сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах //Статистическое исследование под общей редакцией Г.Ф. Кривошеева. М., 1993. С. 163.

[3] Российский государственный архив Военно-Морского Флота (город Санкт-Петербург; Российская Федерация). Фонд Р. – 139. Опись 6. Дело 3. Лист 4.

[4] На земле Беларуси: канун и начало войны: боевые действия советских войск в начальном периоде Великой Отечественной войны / Авторский коллектив: Абатуров В.В. (он же научный редактор), Бушиева Т.С., Виноградова Н.Н. и др. Редакционная коллегия: И.И. Басик, И.В. Игнащенко, Н.И. Никифоров и др. Минск, 2006 С. 120.

[5] Спичаков В. Пинская военная флотилия в документах и воспоминаниях. Львов, «Лига–пресс». 2009. С. 30.

[6] Григорьев В.В. И корабли штурмовали Берлин. М., Военное издательство. 1984. С. 33.

[7] Великая Отечественная война 1941 — 1945. Иллюстрированная энциклопедия // Составитель кандидат исторических наук Ю.А. Никифоров, ответственный редактор доктор исторических наук, академик Российской академии наук А.О. Чубарьян. М., 2005. С. 10.

[8] Жук В.Н. Письма красноармейцев Западного (Центрального) фронта в контексте документальных источников начального периода Великой Отечественной войны // Белорусская ССР летом 1941-го: испытание на прочность. Сборник статей / Составители В.Н. Жук, Р.К. Павлович. Мн., 2006. С. 79.

[9] В современной российской литературе инициалы этого нациста переводятся как Хайнц Вильгельм Гудериан (Великая Отечественная война 1941 — 1945. Иллюстрированная энциклопедия // Составитель кандидат исторических наук Ю.А. Никифоров, ответственный редактор доктор исторических наук, академик Российской академии наук А.О. Чубарьян. М., 2005. С. 209 — 211).

[10] Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск. Русич. 1998. С. 196.

[11] Памяць. Столiнскi раён. Мiнск, 2003. С. 217.

[12] Филиппи А. Припятская проблема. М., 1959. С. 58 — 59.

[13] Только при введении оперативной готовности № 1 разрешалось применять оружие. Срок готовности кораблей к выходу в море сокращался до 1 часа. Воздушная разведка и корабельные дозоры развёртывались по полной схеме. Форсировался ремонт кораблей. Начиналась мобилизация кораблей и судов.

[13] Смыслов О.С. Окопная правда войны. М., 2008. С. 42.

[14] Кузнецов Н.Г. Накануне. Курсом к победе. М., 1991. С. 300.

[15] Морской сборник. 1991. № 6. С. 17.

[16] Смыслов О.С. Окопная правда войны. М., 2008. С. 42.

[17] Там же. С. 45.

[18] Из личного архива автора этих строк.

[19] Локтионов И.И. Пинская и Днепровская флотилии в Великой Отечественной войне. М., 1958. С. 16 — 17.

[20] Сандалов Л.М. Первые дни войны. Боевые действия 4–й армии 22 июня — 10 июля 1941 г. М., 1989. С. 102.

[21] Там же. С. 117.

[22] Боевые действия Пинской военной флотилии в Великой Отечественной войне Советского Союза (22 июня — 28 сентября 1941 г.) // Киевская общественная организация «Товарищество ветеранов разведки Военно-Морского Флота». МАТЕ[22] Боевые действия Пинской военной флотилии в Великой Отечественной войне Советского Союза (22 июня — 28 сентября 1941 г.) // Киевская общественная организация «Товарищество ветеранов разведки Военно-Морского Флота». МАТЕРИАЛЫ Международной военно-исторической экспедиции «От Бреста до Пинска дорогами войны». 21 — 27 июня 2012 г. Республика Беларусь / Руководитель экспедиции, Председатель Совета Киевской общественной организации «Товарищество ветеранов разведки ВМФ» Мармашов. Киев, 2012. С. 2, 25, 26, 29.

[22] Спичаков В. Пинская военная флотилия в документах и воспоминаниях. Львов, «ЛИГА ПРЕСС». 2009. С. 25.

[22] Спичаков В.А. ПЕЦУХ Николай Фёдорович, командир МН «СМОЛЕНСК», капитан 3-го ранга // Спичаков В. Пинская военная флотилия в документах и воспоминаниях. Львов, «ЛИГА ПРЕСС». 2009. С. 166.

[22] Мармашов А.В., Чудновец А.Н. МОНИТОР «СМОЛЕНСК» // Мармашов А.В., Чудновец А.Н. Хроника боевых действий Березинского отряда Пинской военной флотилии на р. Березина в 1941 г. Киев, 2007. С. 11.

[22] Из личного архива автора этих строк.

[22] Локтионов И.И. Пинская и Днепровская флотилии в Великой Отечественной войне. М., 1958. С. 16 — 17.

[22] Сандалов Л.М. Первые дни войны. Боевые действия 4–й армии 22 июня — 10 июля 1941 РИАЛЫ Международной военно-исторической экспедиции «От Бреста до Пинска дорогами войны». 21 — 27 июня 2012 г. Республика Беларусь / Руководитель экспедиции, Председатель Совета Киевской общественной организации «Товарищество ветеранов разведки ВМФ» Мармашов. Киев, 2012. С. 29 — 30.

[23] Боевые действия Пинской военной флотилии в Великой Отечественной войне Советского Союза (22 июня — 28 сентября 1941 г.) // Киевская общественная организация «Товарищество ветеранов разведки Военно-Морского Флота». МАТЕРИАЛЫ Международной военно-исторической экспедиции «От Бреста до Пинска дорогами войны». 21 — 27 июня 2012 г. Республика Беларусь / Руководитель экспедиции, Председатель Совета Киевской общественной организации «Товарищество ветеранов разведки ВМФ» Мармашов. Киев, 2012. С. 30.

[24] Боевые действия Пинской военной флотилии в Великой Отечественной войне Советского Союза (22 июня — 28 сентября 1941 г.) // Киевская общественная организация «Товарищество ветеранов разведки Военно-Морского Флота». МАТЕРИАЛЫ Международной военно-исторической экспедиции «От Бреста до Пинска дорогами войны». 21 — 27 июня 2012 г. Республика Беларусь / Руководитель экспедиции, Председатель Совета Киевской общественной организации «Товарищество ветеранов разведки ВМФ» Мармашов. Киев, 2012. С. 30 — 31.

[25] Указ. Соч.. С. 32.

[26] Там же.

[27] Там же.

[28] Национальный архив Республики Беларусь. Фонд 4-п. Опись 33-а. Дело 65. Листы 9 — 10.

[29] Там же. Лист 73.

[30] Там же. Листы 71—72.

[31] Лiтвiн А.М. Трагiчны пачатак // Памяць. Столiнскi раён. Мiнск, 2003. С. 219.

[32] Филиппи А. Припятская проблема. М., 1959. С. 70.