Искалеченное детство

 

     Поистине конвейерный процесс привлечения детей к разведывательно-диверсионной работе в годы Великой Отечественной войны развернули немецкие спецслужбы на территории оккупированной Беларуси. Стратегия оккупантов по использованию детей в качестве шпионов на территории Беларуси не была статичной, а менялась, исходя из ситуации на фронте и в тылу, а также от ставящихся целей и задач. Главной особенностью в работе немецких спецслужб на территории Беларуси на протяжении всего периода оккупации было то, что дети-агенты готовились не для работы против Красной Армии, а для ведения разведывательно-диверсионной деятельности против партизанских соединений.

     Первые сведения об использовании детей в качестве агентов относятся к концу июля — началу августа 1941 года. С этого времени и до начала 1942 года подростки привлекались для простейших разведывательных заданий в прифронтовой полосе, а также в качестве сигнальщиков для немецкой авиации. В первую очередь для работы использовались дети с уголовным и хулиганским прошлым, члены семей, пострадавших от советской власти, сироты и детдомовцы.

 

     Вербовка обычно происходила на месте с применением различных средств и способов. Дети, как никто другой, оказывались в этом смысле весьма уязвимы, поскольку они наивны и впечатлительны. Важную роль играл и психологический фактор: подростка тянет на приключения, путешествия, к подражанию военным, а это значит — возможность иметь оружие, испытать опасность… Применялись и более традиционные способы вербовки — запугивание, семейное заложничество, подкуп, угроза уничтожения членов семьи. С одной стороны, запугиваниями детей часто принуждали к послушанию, с другой — они были вынуждены бороться за свою жизнь и за жизни близких.

     1 февраля 1942 года 2-й отдел Разведывательного управления Генерального штаба РККА подготовил «Материалы по агентурной обстановке на территории СССР, временно оккупированной немцами». В 6-й главе «Политический режим на оккупированной территории. Вербовка и засылка враждебной агентуры на территорию СССР» указывалось, что «…немцы продолжают массовую засылку своих агентов на нашу территорию… Это особенно относится к нашим подросткам. Известно на многих примерах, что немцы широко вербуют наших подростков для целей разведки, причем, как правило, ведут от имени нашего «командного состава», одетых в форму РККА, зная, что советские подростки все сделают для своей Красной Армии. В этом отношении характерен пример с недавно раскрытой в г. Т. крупной шпионской организацией немцев, почти полностью состоящей из наших подростков в возрасте 13–16 лет. Возглавляли всю эту группу немецкий шпион, который встречался с ребятами всегда в форме майора Красной Армии, и его помощник в форме лейтенанта. Ребята под предлогом помощи Красной Армии собрали данные по аэродромам, расположению наших частей и штабов, расположению артиллерии и т. п. За выполнение каждого задания ребята получали по 20 рублей».

 

     Применялись и другие способы вербовки, обмана и провокации. Так, в одной из деревень «которая находилась между нашей и немецкой линией обороны, явились два человека в форме майоров Красной Армии. Они собрали ребятишек этого села и заявили им следующее: командиры Красной Армии ищут свои части, но найти их не могут. Поэтому вот вам ракеты и ракетницы, идите вперед и, как только отыщете артиллерию, стреляйте зеленой ракетой, как только много войск — красной, а если склад — то сразу две. На одном из участков нашего фронта были задержаны трое наших советских ребятишек, которые успели выпустить по пять ракет…»

     Первые разведывательно-диверсионные школы на территории Беларуси были открыты в 1941 году: в августе — борисовская, в декабре — минская, однако сведений о том, что в этот период там готовились агенты-подростки, не имеется. Первые сведения о деятельности на оккупированной территории Беларуси специальных школ (курсов), где проходили обучение подростки, относятся к маю 1942 года. В обзоре ГУПВ НКВД СССР «О методах работы германской разведки в войсковом тылу действующей Красной Армии» от 19 мая 1942 года указывалось, что в Бобруйске создана «спецшкола гестапо по подготовке разведчиков-подростков в возрасте от 15 до 18 лет».

     Начиная со второй половины 1942 года в разведывательных документах партизан начинают систематически появляться данные об использовании подростков в качестве разведчиков и диверсантов. В оперативной сводке № 16 одной из групп ЦК КП(б)Б от 4 сентября 1942 года отмечалось, что «за последнее время немцы усиленно засылают в партизанские отряды детей в возрасте от 8 до 16 лет с заданием шпионского характера». В ноябре 1942 года партизанский командир старший лейтенант Морщинин сообщал, что «гестапо ведет агентурную разведку против партизан, вербуя для этого детей и старух…». 12 ноября 1942 года командир партизанской бригады С. А. Мазур в беседе с сотрудником Белорусского штаба партизанского движения (БШПД) на Большой земле указывал на немецкие провокационные методы работы против партизан. В частности, он отметил, что «немцы хотели уточнить, где дислоцируются партизанские отряды в Кличевском районе. Они пустили человек 30 мальчишек 14–16 лет с задачей влиться в отряд, узнать, кто командует…».

     К концу 1942 года на оккупированной территории Беларуси уже действовало шесть школ и курсов, где готовили агентов-подростков (это были и детские школы, и школы смешанного состава). Первой в документах упоминается названная бобруйская школа. 12 ноября 1942 года комбриг С. А. Мазур сообщил, что «для шпионов есть школы… в Минске, где специально малышей готовят. Один раз выпустили 32 человека. Затем такое же количество набрали. Общее количество человек в школе — 45, от 12 до 16 лет».

 

     В начале ноября 1942 года командир спецотряда Георгий Архипец сообщил, что «в Борисове и Могилеве есть спецшколы, где обучают подростков шпионской работе и с этой целью рассылают по отрядам, чтобы они могли установить и передать, сколько в отряде человек, кто командир и др. В отряде Дерюги была шпионка — девочка лет 14, которая, до ее расстрела, рассказала, что она была в Борисовской разведшколе. Она должна была узнать о количестве людей в отряде». В политдонесении по партизанской бригаде Короткина-Фролова за первую половину декабря 1942 года сообщалось, что «агентурной разведкой установлено, что в г. Городке специально из числа малолетних создана школа шпионов численностью 25 человек, которой руководит некто Стрелецкий…  Причем эта школа вторая. Первая была организована в Шумилино, из 40 человек, два мальчика из которой были пойманы в расположении штаба бригады». Подводя итог, можно сделать вывод: к концу декабря 1942 года действовали школы по подготовке подростков-агентов в Бобруйске, Борисове, Городке, Минске, Могилеве, Шумилино.

     Второй период деятельности немецких спецслужб по подготовке несовершеннолетних агентов (февраль 1942 — осень 1943 годов) имеет ряд особенностей. Во-первых, работа немецких разведслужб с детьми и подростками становится все более систематичной. Открываются школы и курсы, составляются программы для агентов, происходит набор групп. Подтверждением масштабов такой «работы» являются показания разоблаченного немецкого агента Городовца, сообщившего, что «в Минске работает шпионская школа, где обучается до тысячи человек молодежи от 15 до 19 лет. Срок обучения — два месяца».

     Во-вторых, происходит усложнение заданий, которые должны были выполнять агенты. Если на первом этапе они в основном использовались для разведки переднего края и в качестве сигнальщиков, то теперь им давались задания по проникновению в партизанские соединения для ведения подробной разведки и совершения террористических актов против командного состава. В апреле 1943 года в одной из сводок представительства БШПД на Калининском фронте указывалось, что «в последнее время отмечены факты засылки противником в районы действий партизан детей местного населения в возрасте 8–15 лет, подготовленных к производству террористических актов против партизан. 7 апреля 1943 года партизанской бригадой Бирюлина пойман восьмилетний мальчик с пистолетом и ОВ в порошке, имевший задачу: убийство и отравление комсостава. Из немецкого гарнизона Заполье Суражского района направлено в Суражскую зону четыре группы малолетних диверсантов по два-три человека в каждой группе». Агентам-подросткам шумилинской школы ставилась задача в районе Витебска, Полоцка и Орши «собирать разведданные о расположении партизанских отрядов, производить теракты против командного состава». Выпускникам минской школы давались задания «отравления колодцев и уточнения дислокации отрядов».

     В апреле 1943 года разведчиками партизанского отряда «Искра» были задержаны две девочки: Лилия Лейман (10 лет) и Екатерина Лебедева (6 лет), которые должны были проникнуть в отряд и с помощью отравляющих веществ, обнаруженных при них, совершить теракт.

     Третьей особенностью данного периода было расширение контингента вербуемых. К ранее указанным категориям (уголовники, беспризорники, сироты) добавились дети из семей изменников и предателей Родины. В разведсводке БШПД № 3 от 19.01.1943 указывалось, что «для разведки партизанских отрядов в лесах в м. Сенно гестапо были организованы курсы разведчиков, на которых было до 140 человек, в основном жены полицейских, их дети до 14 лет, беспризорные и детдомовцы». Имели место факты вербовки в агенты детей-комсомольцев. Так, в школе, которая размещалась в Ст. Борисове, проходили обучение «до 150 человек, большинство бывшие дети-комсомольцы».

     Все больше стали привлекаться к разведывательно-диверсионной работе воспитанники детских домов. В апреле 1943 года из «Могилева было направлено 25 воспитанников детских домов с задачей разведки партизан. Такая агентура легендируется невыносимыми условиями жизни в детдомах».

«…За шпионаж в пользу немецкого государства расстрелять»

     Вот один из документов, который я привожу без комментариев…

«11.8.1943 года я, начальник особого отдела по 1-й Минской партизанской бригаде Г. М. Папшев, рассмотрел уголовное дело о шпионской деятельности группы ребятишек Червенского детского дома, ставших жертвой германского фашизма:

1. Хмельницкая Валентина Васильевна

2. Гарачун Нина

3. Шикальда Валентина

4. Демидович Ольга

5. Калтович Мария

6. Морозова Нина

7. Кудра Александра

Нашел:

     10. 08. 1943 приблюдок германского фашизма Астапенко, используя свое служебное положение как заведующий детдома, вызвал к себе группу ребятишек в количестве семи человек от 10 до 16 лет и под угрозой изгнания последних из детдома дал им задание пройти в партизанский район в д. Иваничи, узнать количество партизан на заставе, их вооружение, места постов, что этой же группой ребятишек и было сделано. Но в момент проникновения в район они были задержаны партизанами и в поставленной задаче полностью признались. Воспитанница Хмельницкая Валентина как взрослая, имеющая 16 лет, несколько раз приходила в партизанские районы с аналогичной задачей. Все, что удавалось узнать, передавала гестапо. Остальные шесть ребятишек пробрались в район Иваничей под влиянием Хмельницкой (по легенде собирали ягоды). На основании изложенного постановил:

     Хмельницкую В. В. 1927 г. р. за шпионаж в пользу немецкого государства расстрелять. Остальных шестерых ребятишек освободить и направить в детдом с особой задачей».

     На последнем этапе (осень 1943 — июль 1944 годов) под натиском наступающей Красной Армии начинается повсеместное перемещение разведывательных и секретных органов и школ из освобождаемых территорий РСФСР и Украины на восток (в т. ч. и на территорию БССР). Руководящие органы партизанского движения своевременно отреагировали на такое перемещение и оперативно информировали соединения народных мстителей. 31 октября 1943 года из ЦШПД на имя начальника БШПД П. Калинина пришла ориентировка, в которой указывалось, что «из освобожденных Красной Армией Орши, Брянска, Смоленска, Рославля, Унечи и др. немцы школы гестапо передислоцируют в районы БССР. Дайте задание установить их местонахождение и перегруппировку». Именно в этот период можно наблюдать наибольшую концентрацию немецких спецслужб и их школ (курсов) на территории Беларуси.

     Обучение становится практически поточным. Упор делается не на качество и подготовку агента, а на их количество. К лету 1944 года на территории Беларуси стали дополнительно действовать школы (курсы) по подготовке агентов-подростков в Бресте и Барановичах. В Бресте по улице 17 Сентября «располагалась шпионская школа для несовершеннолетних 1927–1929 годов рождения. Срок обучения в ней составлял три месяца. Курсантам полагался оклад за время обучения в 1.600 марок».

     В марте 1944 года был разоблачен немецкий агент Павел Потоцкий, который показал, что в марте окончил школу шпионов в Барановичах. Вместе с ним обучалось еще восемь подростков. Во время учебы «немецкие разведорганы от каждого агента берут подписку, в которой указывается, что в случае нарушения или невыполнения задания вся семья расстреливается, хозяйство уничтожается».

     Подводя итог, можно констатировать, что в результате работы немецких разведорганов на территории Беларуси действовало минимум десять школ и курсов, где обучались несовершеннолетние будущие разведчики и диверсанты. Эти заведения размещались в Барановичах, Бобруйске, Борисове, Бресте, Городке, Минске, Могилеве, Сенно, Орше и Шумилино. Пока не удалось установить, сколько подростков прошло через эти заведения, так как недостаточно данных для точных выводов. Однако можно говорить, что их число весьма значительно и, по приблизительным подсчетам, может составлять от тысячи до нескольких тысяч детей.

     В заключение нельзя не коснуться еще двух важных моментов: итоги таких усилий и судьба подростков-агентов. Результаты деятельности детей-диверсантов были весьма незначительны. Имели место отдельные успешные диверсии и теракты местного значения. В фильме режиссера Евгения Румянцева «Дети-диверсанты» (2007 год) фигурирует уголовное дело Анатолия Александровича Якубова, 1928 года рождения. Он был признан виновным в том, что «находясь в минском детдоме № 5 во время оккупации Минска немцами, в августе 1943 года немецкой разведкой был завербован и направлен на учебу в разведывательно-диверсионную школу, которую окончил в 1944 году…

     Осенью 1943 года в составе отряда изменников Якубов, вооруженный винтовкой, выехал в одну из деревень Минской области на борьбу с партизанами. Якубов находился в лесу в засаде. Во время этой операции было задержано 12 человек советских граждан, которые участниками операции были расстреляны за связь с партизанами.

     По окончании разведывательно-диверсионной школы Якубов выполнял задания по подрыву полотна железной дороги на советской территории, а именно: в июле 1944 года Якубов в районе ст. Молодечно был выброшен разведкой из самолета на парашюте, имел при себе взрывчатые вещества и вблизи ст. Молодечно совершил взрыв железнодорожного полотна.

     В августе 1944 года Якубов был снова выброшен из самолета на парашюте. Взорвал рельсы у ст. Пуховичи. Поджег склад с сеном на ст. Осиповичи».

     27 февраля 1948 года Якубов был осужден военным трибуналом войск МВД Орловской области и приговорен к 25 годам лишения свободы.

     Тем не менее это был лишь единичный случай, глобального результата эта работа не дала. Надежды, которые немецкие спецслужбы возлагали на детей-агентов, не оправдались.

     Судьба же разоблаченных агентов была трагичной. Если подростка разоблачали в тылу Советского Союза или Красной Армии, то у него появлялся шанс выжить. Достаточно часто дети-диверсанты добровольно сдавались органам госбезопасности и активно шли на сотрудничество или просто не успевали совершить серьезных терактов. В этих случаях им, как правило, сохраняли жизнь. Часть отправляли в детские исправительно-трудовые лагеря до совершеннолетия, другим давали сроки от 10 до 25 лет. Тех агентов, которые совершили серьезные преступления (убийства, диверсии), могли и расстрелять.

     Еще меньше шансов выжить было у агентов, разоблаченных в партизанских соединениях. Как правило, после допроса и получения необходимых сведений агенты расстреливались. Необходимо учитывать тот факт, что возможности безопасного содержания агента в партизанских частях отсутствовали. Пленного необходимо было кормить и охранять. Кроме того, командир соединения нес ответственность за жизнь не только бойцов-партизан, но и за гражданское население, которое нередко находилось в формированиях народных мстителей. И в этой ситуации присутствие в отряде диверсанта-террориста было весьма рискованным. Угроза, которая могла исходить от несовершеннолетнего как от потенциального террориста, нередко приводила к тому, что руководители партизанских соединений могли приказать расстрелять подростка по одному лишь подозрению, без проведения следственных действий. С другой стороны, имели место случаи, когда разоблаченным агентам-подросткам сохраняли жизнь и отпускали домой. Тем не менее, по данным автора, порядка 90 % разоблаченных партизанами детей-агентов расстреливалось.