Лжепартизаны (окончание)

Эта группа прошла специальную практическую подготовку по борьбе с партизанами в витебской разведывательно-диверсионной школе абвера, где преподавал и гауптман Бухгольц. По мнению автора, это был своеобразный отряд персональных телохранителей офицера абвера.

 

Преподавание радиодела в одной из абвершкол

     Тогда же, 8 июля, Бухгольц собрал всех командиров взводов и через переводчиков поставил им задачу — действовать под видом партизанского отряда в районе дислокации советских партизанских бригад Захарова, Райцева и Воронова. Командиры взводов собрали весь личный состав и провели соответствующую работу по воплощению в жизнь приказа Бухгольца. В тот день всех переодели в красноармейское обмундирование — синие брюки, летние гимнастерки и пилотки без звездочек.

     Таким образом, отряд состоял из 91 бойца, командира отряда капитана Цымая, переводчика, заместителя командира Киршфельда, «политрука» Голокоза. Гауптман Бухгольц (реальный руководитель отряда и операции), по легенде, был дезертиром из немецкой армии.

     Киршфельд, по легенде, изображал младшего лейтенанта Красной Армии, бежавшего из плена, и даже носил знаки различия — по одному «кубарю» в петлицах. Два радиста были в немецкой форме: советские партизаны не должны были догадываться об их существовании.

     Кроме того, по инициативе Бухгольца в отряде была одна женщина. Она должна была вести разведывательную деятельность, а в свободное время заниматься хозяйственными вопросами в отряде — починка белья, стирка и т. д. Бухгольц отмечал, что женщины имеются и у партизан, поэтому и в отряде необходимо иметь женщину.

 

Радист абвера за работой. Германия

     Отряд регулярно проводил сеансы радиосвязи с немецким командованием. Из показаний Киршфельда: «Как мне известно, наша радиостанция имела связь с 2-м танковым армейским корпусом, который располагался от нашего лагеря не больше чем в 60 км… Связь держали один раз в сутки, но надо сказать, что наша радиостанция была маломощной, брала по расстоянию не больше 60 км, кроме того, она очень капризна, если плохая погода — трудно связываться. Были случаи, когда мы не связывались в течение двух дней. Радист говорил мне, что это новый выпуск радиостанции. Она работает при помощи динамомашины, которая приспособлена у рамы велосипеда…».

Бесславный конец отряда «Свободные»

     9 июля 1943 года отряд под видом партизанской группы прибыл в Городокский район, где капитан Цымай через жителей установил связь с разведкой партизанской бригады Захарова.

     Партизаны поверили версии о том, что отряд Цымая имеет намерение слиться с бригадой, и предложили выделить своего представителя для переговоров с командованием бригады.

     По просьбе Голокоза Цымай представил его как своего комиссара и направил в штаб бригады для переговоров.

     Прибыв в штаб партизанской бригады, Голокоз связался с командиром бригады Захаровым, рассказал ему, что из себя на самом деле представляет отряд Цымая и с какими целями он прибыл в этот район, а также договорился о совместных действиях по захвату в плен лжепартизан. Голокоз дезинформировал Бухгольца и Цымая о месте расположения партизан и их баз. Бухгольц, ничего не подозревая, радировал в Смоленск о том, что подготовка к операции проходит успешно, что через Голокоза установлена связь со штабом партизанской бригады и что в ближайшее время будет осуществлен захват этого штаба.

     В связи с этим Бухгольц объявил Голокозу приказ немецкого командования о награждении его орденом для восточных народов (с мечами)…

     Один из перевербованных Голокозом агентов, некто Л. Рушинцев, так описал операцию по захвату лжепартизан: «Наш заговор был организован еще в Смоленске, задолго до нашего выезда на операцию. Каждый из нас вел соответствующую работу с людьми по своим группам…

     По прибытии в лес Голокоз и вся наша шестерка сразу установила связь с партизанами бригады т. Захарова. В течение 10 дней нами совместно с т. Захаровым вырабатывался план перехода на сторону партизан с уводом всего отряда.

     16 июля Бухгольц приказал Голокозу отправиться на очередную встречу с командованием бригад, чтобы осуществить захват штаба. Для этой цели он придал Голокозу 15 автоматчиков и немца Киршфельда.

     В группу автоматчиков вошло восемь человек, ранее завербованных Голокозом, которых он оставил при себе, а остальных и немца Киршфельда посадил в засаду на некотором расстоянии от места встречи.

Во время «переговоров» Голокоз с группой своих ребят и бойцами Захарова арестовали и обезоружили унтер-офицера и взяли в качестве «языка».

     За время отсутствия этой группы наш отряд был снят с лагеря и отведен ближе к железнодорожной станции. Я остался со взводом в отряде и готовил людей к перевороту. Начало должно было быть приурочено к возвращению группы Голокоза. План выработан был такой: Голокоз со всей группой едет на переговоры вместе с Киршфельдом, сдает его как «языка» партизанам, а сам с группой партизан идет в лагерь. С их приходом я должен был огнем из своих пулеметов уничтожить немецкий штаб и 17 человек казахов — верных немецких телохранителей. После этого мы должны были со всем имуществом и людьми присоединиться к партизанам. До возвращения Голокоза мне было запрещено начинать.

Дальше дело было так.

     Я находился возле пулемета. Весь штаб во главе с Бухгольцем и Цымаем нервничал, потому что группа Голокоза отсутствовала более 10 часов. Примерно часу в 11-м Цымай приказал мне разъединить пулеметы и готовиться к погрузке на машины, которые ожидали нас на шоссе в 2 км. Я ему предложил подождать еще минут 25–30. Минут через 10 после этого раздались автоматные очереди. Я подал команду зарядить пулеметы, затем скомандовал: «Ложись!», но стрелять было не в кого. Весь штаб отряда при первых выстрелах разбежался по лесу, и я приказал не стрелять. В лесу шла безостановочная трескотня автоматов — это стреляли подошедшие с Голокозом партизаны. На месте остановки отряда остались одни лошади с повозками, мои пулеметы с расчетами и минометный расчет, но на другой позиции стояло два миномета и второй расчет во главе с Власовым. Но они убежали. Автоматная стрельба прекратилась, и я встал и пошел туда. Пройдя метров 200, я увидел стоящих партизан, подошел к ним и повел их к оставшемуся обозу. Пулеметам приказал изготовиться в том направлении, откуда возможно было ожидать нападение немцев. При подходе к повозкам я увидел за повозкой трех человек, которые спрятались, когда началась стрельба. В поднявшихся двух я узнал немцев-радистов, а третий был повозочный из казаков, верный пес немцев. Времени для промедления не было, промедление могло стоить жизни кому-нибудь из нас. Я был вооружен немецким автоматом, наганом и гранатами. Я сразу дал длинную очередь из автомата по двум стоящим рядом, а третьего добил второй очередью. Все трое были мною убиты. Партизаны разобрали обоз и забрали его себе… Капитан Бухгольц убит кем-то из 1-го взвода…».

     Таким образом, в результате операции были убиты командир отряда капитан Макс Бухгольц, два немца-радиста и восемь солдат отряда, группе из 10–12 бойцов удалось бежать. На сторону партизан перешло 56 человек. Было захвачено 36 автоматов, два станковых пулемета, два миномета, радиостанция, восемь лошадей, пять повозок с боеприпасами и продовольствием.

     6 августа 1943 года на имя начальника Центрального штаба партизанского движения П. Пономаренко пришло сообщение, в котором указывалось: «На основании вашего указания направляю материалы на военнопленных из разведывательно-террористического отряда, именуемого немцами «Отдельный партизанский отряд «Свободные».
     Протокол допросов военнопленных Киршфельда и Голокоза на 59 листах.

     Шифр-код в отдельном конверте с черновыми материалами по расшифрованию и зашифрованию радиограмм на 34 листах.

     Списки личного состава отряда «Свободные» на трех листах…

     …5. Мастичную печать «Отдельного партизанского отряда «Свободные».

     Разную переписку, изъятую у немцев.

Одновременно спецконвоем в ваше распоряжение направляю арестованных Киршфельда, Голокоза и Танциуса».

     Так закончилась история лжепартизанского отряда «Свободные», созданного немецкими разведывательными службами, а вместе с этим стало очевидным, что провалилась и новая немецкая концепция борьбы с народными мстителями — дискредитация партизанского движения и индивидуальный террор по отношению к командному и политическому составу.

Из показаний агента гестапо…

    Летом 1943 года был разоблачен Николай Пигулевский — крупный немецкий агент и провокатор. Значимость этого агента была настолько велика, что в годовом отчете разведывательного отдела БШПД за 1943 год отдельно было отмечено, что «многие видные агенты были вывезены из тыла противника в наше распоряжение и для дальнейшего следствия переданы в соответствующие органы. К такой категории относится… крупный агент СД и гестапо Пигулевский». Ему была поставлена задача организовать лжепартизанский отряд в Минской области. В отчете Особого отдела партизанских соединений Минской области за июнь — июль 1943 года указывалось, что «из показания Пигулевского видно, что по заданию гестапо организованы пересылочные пункты по засылке в ложные партизанские отряды агентов гестапо, официально окончивших шпионские школы, и добровольцев власовской армии. Пересылочные пункты организованы в районе г. Минска на территории совхоза (12 км от Минска по Смоленскому шоссе), в Бобруйске под командованием командира отделения добровольческой роты капитана Ефимова. При этой же роте организована специальная подготовка агентов гестапо из числа добровольцев.

    Для создания лживых партизанских отрядов гестапо подбираются и направляются кадры через агентуру гестапо в г. Слуцке — Пыжикова, Макара, Радионова, Мерного и других, которые составляют гестаповскую команду «яхткомандэ».

    В р-не севернее Узды также создан пересылочный пункт, где сосредоточена база для организации мнимых партизанских отрядов.

Основная задача лжепартизанских отрядов:

а) ведение борьбы с партизанским движением путем компрометации партизанских отрядов перед населением: грабеж, насилие, мародерство и проч.;

б) в случае продвижения немецких войск весной—летом 1943 года вглубь Советского Союза лжепартизанский отряд должен принять в свои ряды под видом массового бегства в партизаны добровольцев-одиночек и группы, с задачей делать внезапные нападения на партизанские отряды с целью их уничтожения;

в) на случай отступления немецких войск лжепартизаны должны явиться сборочным пунктом завербованных гестапо лиц для сохранения основного кадра, планируемого для использования в качестве разведчиков и диверсантов в советском тылу;

г) для конспирации отряд должен вести незначительные боевые действия, а основной кадр агентов гестапо, находясь в лжепартизанском отряде, должен завоевать доверие с тем, чтобы быть в глубокой конспирации.

     Под видом партизан гестапо организует диверсионно-террористические группы в 10–15 человек и одиночек-террористов, а также переодевает группы полицейских и жандармерии в форму партизан с задачей выезда в партизанские районы для ведения разведки и борьбы с партизанами путем устройства засад на мелкие группы партизан. Для этой цели приспосабливают красноармейское и партизанское обмундирование, которое специально готовится и хранится на складах в г. Минске».

* * *

     Идея создания лжепартизанских отрядов себя не оправдала — бандитов удавалось довольно быстро вычислять и обезвреживать. Но это была далеко не единственная хитрость абвера в борьбе с партизанами…

Святослав Кулинок, историк